— Хорошо. Направь тепло в руки. Только в руки!
— Се благодать Господня. Да пребудет милость его на вас.
— Что случается с катом, если он дозволяет пытуемому умереть?
— Возделывающий землю, значит?.. В каком звании?
В покои без всякого спросу проскользнул служка с небольшим блюдом на руках. В полной тишине его поставил, на глазах у митрополита и его служивого отмерил в малый кубок с легким вином пять капель из одной аптечной бутылочки, затем отмерил двенадцать из другой, быстро все перемешал и с легким поклоном подал целебное питье восьмидесятилетнему владычному митрополиту. Затем с новым поклоном принял опустевший кубок, тут же опрокинул в него содержимое третьей бутылочки, вновь подал, после чего наконец-то ушел.
Вздох, с коим прозвучали эти тихие слова, сделал похвалу какой-то… Грустной. Впрочем, долго печалиться правителю не дали — один из тридцати его стольников, появившись на пороге светлицы, для начала согнулся в низком поклоне, а после разрешающего жеста что-то тихо доложил. Увидев небрежный кивок, стольник моментально исчез за дверью, а в государев кабинет зашел князь Андрей Дмитриевич Палецкий. Представитель самой младшей линии Рюриковичей на Руси, дальний родственник некогда удельных Суздальско-Владимирских князей, довольно близкий — Стародубских, и вдобавок ко всему — шурин хозяина покоев и державы Московской. Через сестру свою Иуланию, законную супругу родного брата царя, удельного угличского князя Юрия Васильевича.