Выпалив это, я инстинктивно сжалась, готовясь к тому, что сейчас или получу первое взыскание, или вообще вылечу с курса. Скажет мне господин профессор: идите, девушка, занимайтесь своей темной магией, раз такая умная.
Я обняла его за шею, поцеловала в щеку и активно помотала головой.
Я посмотрела на перстень, который блестел на моем пальце: я совсем забыла спрятать его, как делала каждый раз, возвращаясь домой на выходные. Папа проследил за моим взглядом и нахмурился.
— Папа точно в порядке? — усомнилась я. — Ты его видел?
— Я никогда не хотел быть королем. Меня устраивал тот, факт, что это бремя будет нести брат. Но и оставить власть тем, кто уничтожил мою семью, я не мог. Я понимал из-за чего возник заговор. Мой отец был жестоким и своенравным. Его жестокость распространялась не только на подданных, но и на меня, и на мою мать. На брата нет, тот был таким же, как и он. Ни одного из них я не назвал бы достойным правителем, но они были моей семьей. Мне сложно оценить объективно, каким королем был я сам. Норд Сорроу остался в истории как довольно жестокий правитель, достойный своего отца. Уверен, мой отец очень удивился бы, услышав это. Он никогда не считал меня достойным.
Норман стиснул зубы, понимая, что на это ему нечего возразить. Ротт довольно усмехнулся и снова повернулся ко мне.