Меня вызвали почти сразу, других свидетелей не было. Только сейчас мне показалось странным, что в свидетели не призвали ни профессора Карр, ни Нормана, а только меня. Или их собирались выслушать в другой день?
— А если нет? — затаив дыхание, поинтересовалась я.
Я повернулась на бок, почти зарылась лицом в подушку и осторожно коснулась его плеча.
Его голос звучал жестко, как отповедь. Было обидно. И стыдно. Стыдно за то, что ему опять приходится объяснять мне такие простые вещи. Всего несколько слов — простых и понятных, до которых я могла бы додуматься и сама, — а мое настроение тут же изменилось. Может быть, перепады настроения в моем состоянии — это нормально?
— Оставайся тут, — велел папа. — А еще лучше беги в общежитие и закройся в комнате.
— Эм… Нет, но я полагаю, что она туда вернулась.