Я оглянулась по сторонам, мысленно переносясь во вчерашний день. Точнее, пытаясь перенестись. Я помнила разговор с Норманом, но только до определенного момента. Я спросила, почему он меня защищает, а он ответил, что для него это искупление. Искупление чего? Что он такого сделал, вчем винит себя и в чем может перестать чувствовать свою вину, если поможет мне? Относится ли это к чему-то, что он сделал уже как Ян Норман, или оно преследует его еще с тех пор, как он был Нордом Сорроу? Надо будет все-таки как-нибудь спросить у него, как ему удалось так хорошо сохраниться за пять веков.