Пришлось тряхнуть головой еще раз. Я разозлилась на себя. Сколько можно уже? Я ведь всегда умела контролировать собственные мысли и эмоции, мысли о мужчинах… ну, или мальчиках никогда не затмевали собой все на свете. Почему сейчас, когда мне так надо сосредоточиться на спасении своей жизни, я не могу перестать думать о Яне Нормане и его руках?
Наверное, я спросила это как-то не так, потому что по его лицу пробежала тень, словно я его чем-то очень сильно задела. Или просто эта перспектива очень его пугапа.
— Почему ты ничего не сказал мне? Почему не сказал правду?
— А кому-нибудь из вас удалось открыть темный портал? Норман ведь нас учил.
— Спасибо, папа, но я все же предпочту вернуться в Орту и закончить начатое. Не хочется этого говорить, но я согласна с Роттом. Едва ли у монархистов в Орте было больше одного агента, а он раскрыт. Я действительно думаю, что сейчас это самое безопасное для меня место. Да и если они захотят, они и тут до меня доберутся, а в Орте я научусь хоть как-то себя защищать. Знаешь, один из преподавателей сказал мне, что нельзя просто отказываться от открывшейся в жизни возможности из-за возникающих трудностей. Надо приложить усилия, иначе я привыкну пасовать и так ничего не добьюсь в жизни.
Меня эта перспектива не очень обрадовала, но я надеялась, что один немаловажный аспект будет меня достаточно мотивировать: мы с ним станем видеться чаще. То, что это могло помочь мне выжить, тоже играло немаловажную роль, но регулярные встречи наедине вдохновляли больше.