— У нас нет доказательств того, что она намеренно подсунула мне вредоносный артефакт. Такие доказательства должны были бы собрать легионеры, но ты же знаешь отношение Ротта ко мне.
Это открытие вызвало у меня противоречивые чувства. То, что он меня ревнует, означало, что какие-то романтические чувства ко мне у него все-таки есть, хоть он это и отрицает. И это вселяло надежду, пусть я пока и не очень понимала, на что, собственно, хочу надеяться. В то же время ревность всегда считалась плохим советчиком. А мне сейчас было нужно, чтобы Норман сохранял трезвый ум.
— Погибший во время выпускного спецкурс? — онемевшими губами уточнила я.
Норман молчал, но я слышала, что дыхание его стало более глубоким и частым: он злился. Злился и отчаянно старался это скрыть. А я настолько растерялась, что не знала, как поступить. Я не понимала, зачем Нот все это говорит, ведь ничего из его слов не могло быть правдой.
Помочь себе остаться собой могла только я сама.
— Да, я заметила, — я продолжала улыбаться, глядя на него. — Очень жаль.