Таллий молчал. То ли не хотел меня тревожить и позволял взять себя в руки, то ли ждал какой-то другой, вполне определенной реакции, то ли сам собирался с мыслями. Пауза затягивалась, а у меня по-прежнему не было в голове ни внятных идей, ни приличных выражений.
А вечер получился очень уютным и приятным. Теплым. Дая первое время стеснялась и поглядывала на меня и Лара настороженно, но потом освоилась. Мы даже немного познакомились, и я пришла к выводу, что она мне нравится. В девочке за внешней скромностью и даже мягкостью чувствовался характер. Надо думать, в столице она не пропадет, а уж тем более — под опекой Тагреная.
— Серые, — одновременно выдохнули они. — Вот и разрешилась твоя дилемма с балом: он отменяется, — насмешливо добавила девушка.
Поначалу мне чудилась тьма, наполненная не только реальным скрежетом, но и мерным звоном, какой я слушал в предыдущий свой визит в кузницу. Возникло такое ощущение, будто я вдруг провалился на самое дно бездны времени и слышу, как Кузнец старательно и упорно кует из первоэлементов мир. А потом… Нет, это были не видения и не сны, я просто продолжал думать о том, что тревожило меня вот уже который день. И особенно отчетливо чудилось, что все, решительно все, что сейчас меня окружает и привлекает мое внимание, — это разрозненные фрагменты одной и той же огромной, сложной картины, на участки которой я смотрю с разных сторон, под разными углами, при разном свете, словно сквозь цветные стекла, и потому никак не могу увидеть ее целиком. Ойша, Серые, сущность на площади, перевертыши, послание, взрыв, даже Таллий Анатар со своим странным рисунком.
Маги живут дольше обычных людей и почти не болеют, что обычно служит поводом для зависти со стороны прочих. Но даже мы не бессмертны, и через какое-то время начинают иссыхать магические каналы — первый признак умирания. Обычно такой процесс не занимает много времени, и с начала высыхания до смерти у мага есть два-три года. Но это тоже повод для зависти, потому что одаренные не умирают от старческих болячек, не мучаются с подагрой и бессонницей, а просто однажды засыпают — и не просыпаются. Теоретически могут жить вечно только маги смерти, которые способны забирать чужую жизненную силу, но про этих уважаемых саров я знаю немногое: регулированием их деятельности занимается специальный отдел при Тайной канцелярии, к которому я не имею никакого отношения.
Впрочем, все эти рассуждения пришлось вскоре отбросить: мы вступили на темно-зеленую брусчатку.