Бывают случаи, когда сложившуюся систему необходимо сломать, когда стоит рискнуть и пойти против нее. Но удобство и желание одного человека — определенно недостаточно весомый повод для этого. Вернее, попытаться можно было бы, но только если бы я видел хоть один шанс на успех и рисковал только собой. Рисковать Ойшей из-за этого точно не собирался.
Талхай оказался идеальным оружием против этих детей жаркой степи. Удары плоскостью вырывали клоки плотной шкуры, заставляя Серых звереть от боли и бросаться на меня, мешая друг другу и подставляясь под режущие кромки. Быстрое тонкое лезвие не застревало в ранах, при этом легко вспарывало глотки и рассекало сухожилия.
— Воздержусь, — ответил я, старательно следя за дыханием и сосредотачиваясь на самоконтроле.
— Про приглашения ничего не выяснили? Зачем две штуки?
— Таллий, ты там живой? — хриплый, сквозь кашель, голос мага вывел меня из задумчивости.
Но смириться с ее ремеслом я еще мог, а вот сегодняшнее поведение оружейницы не укладывалось ни в какие рамки и вызывало непроходящее глухое раздражение. Не только ее поведение, но и поведение окружающих ее мужчин. Ларшакэн, игравший роль ее отца, спокойно отпускал девчонку на смерть, оставаясь в доме. Это было дико, настолько неправильно и противоестественно, что я никак не мог выразить вслух всю глубину собственного возмущения и смятения. Наверное, именно из-за этой растерянности послушался Тагреная, не стал вмешиваться и высказываться, а просто сосредоточился на сборах.