— А почему ты все время в шубе? — спросила неожиданно даже для себя. Таллий посмотрел на меня с искренним недоумением, потом, сообразив, что я не шучу, насмешливо фыркнул.
Искреннее удовольствие мне доставило выражение лица ужастика. Вот его взгляд настороженно переместился на дверной проем, туда, где, согласно представлениям этого довольно высокого мужчины, должно находиться лицо вошедшего. А потом медленно-медленно пополз выше, до ссутуленных плеч и втянутой в них головы, которая в общем-то уже «вошла» в комнату: даже сжавшись, Ларшакэн в обычную дверь не проходил, приходилось нагибаться. Брови мага растерянно взмыли куда-то под челку.
Был бы наследником, меня бы заставили, а так — отец пустил мое воспитание на самотек, и мне гораздо более интересной казалась магия. Да и сейчас кажется. А что, вы полагаете, будто эти утверждения имели под собой некую почву? То есть это были не бредни умирающего старика? Он имел в виду что-то конкретное?
— Горечью. На полынь похоже и на дуб, — отмахнулась она. — Но мы о северянах. Что еще?
— Айлат ил-до тахайра! — выдохнул сквозь сжатые зубы, левой рукой уперся в темные камни, нависая над телом девушки и окончательно укрывая ее от случайных взглядов.
— Вам назначено? — прагматично поинтересовался встречающий.