— Значит и на алтарь вы тоже положили свою руку — свою, а не герцога. И пара к моей звездочке, — я показала ему ладошку, — на вашей ладони.
— Ну, должен же я дать ему хотя бы общее направление для поисков его дорогой супруги.
Обернулась. На широком подоконнике лишенного, как и во всем дворце, рам и стекол окна, сидела белокурая сильфа. Достаточно яркая, ее лицо и одежда еще хранили первозданные краски, однако воздушная и прозрачная, как и все призрачные девы.
— Вот пусть и дальше говорит Ландалиан, я совсем не против.
Однако Лису, как продержавшемуся целых три боя подряд, все же полагалась какая-то награда, и ему щедро отсыпали полный кошель меди.
— Трогай, — негромко бросает мужчина в окошко.