— Потому что с каждым днем мне будет нужно все меньше? — усмехнулась невесело. — Это не совсем то же самое… А еще я всегда хотела, чтоб мой муж был только моим. Чтоб я была его единственной женой, а не очередной… даже не женой — временной любовницей, до тех пор, пока не выйдет мой срок, и в моих покоях не поселится новая жертва, выдернутая, как и я, из привычного ей мира.
Потом были пирожки, да. Наверное, восхитительные, я не очень прочувствовала вкус. Странные ощущения: жуешь, а… ничего. Еда. Съедобна. Ну, хоть Лис наслаждался.
— Это что-либо значит? — поинтересовался Александр у монаха.
И я получила. Он ворвался резко, глубоко, сразу заполняя меня без остатка, заставляя резко вскрикнуть — и самой не разобрать, от удовольствия или боли. И жаждать еще, еще, еще. Каждого нового его толчка, каждого нового мига ощущения этой бесконечной наполненности, этого скольжения, этого полета… Тьма перед моим взором переливалась ярчайшими искрами, искры жгли мне глаза, жги изнутри мое тело, заставляя желать, стремиться, жаждать… И взорваться самой миллионами искр, распасться на крохотные частицы и долго безвольно парить в воздухе, оседая на бренную землю.
Учитывая, что сделка совершается посредством алтарного камня, это очень похоже не на свадьбу, а на… Точно! Договор! Договор, по условиям которого некто получает девушку в обмен на… Ну, допустим, материальные ценности, которые условный «жених» просто не может взять себе. Да! Он может получить только девушку — без приданого, поэтому невеста всегда бесприданница, и более того, она никогда не берет из дома даже пары сменных чулок, всегда уезжает, в чем есть!
— Неужели государство, наконец, озаботилось регулярными похищениями невест? Опечалилось судьбой невинных девушек, веками отдаваемыми страшным демонам? Сколько, вы говорите, столетий прошло с тех пор, как похитили первую — семь? Или уже восемь? — отчаянье придавало мне сил, а полная безнадежность собственного положения избавляла от необходимости выбирать выражения. — А ведь всего-то и потребовалось для начала расследования, что связать фиктивными брачными узами члена королевского дома — и проблему тут же заметили. И даже рьяно взялись решать.