— Но я говорила с одной из них. Прекрасно она себя помнит. И вовсе не лучится любовью к сыттарам. И благодарности за свою новую жизнь отнюдь не испытывает.
Но он нагоняет, и буквально вжимает меня в ближайшую стену.
Пара секунд моей отчаянной борьбы (теперь он меня врасплох не застал), и моя левая рука тоже вытянута вверх и в сторону, и на ее запястье защелкнут наручник. Мое сердце колотится как бешеное, я чувствую себя маленькой беспомощной мушкой, попавшейся в паутину коварного и безжалостного паука.
— Но это я — Роуз Элизабет Ривербел! — твержу с отчаяньем.
— Не делать что, Герли? Не сражаться за свободу своего народа? Не стремиться снять с нас вековые оковы? Прости, ты просишь о невозможном.
— Почему ты думаешь, будто я смогу то, что не удалось никому?