— А ты вправду решила, что выскочила замуж за герцога Раенского? — он вновь смеется. — Увы, мой цветочек, но я вовсе не Александр, не Теодор и даже не Иоанн. И не имею ни малейшего отношения к семейке Аллери-Дамфри-Хейц.
— Ты сможешь их создавать, моя Роззи — глаза, драгоценности… Воплощать в реальность любую мечту. Идем, — поторопил мой сиятельный спутник. — Нас не то, чтобы ждут, но зачем опаздывать?
— Да, — наконец, нахожу его взглядом. Не рядом, что уже легче, а значительно дальше по проходу. Ненавистный конюх стоит возле шикарного черного коня, поставленного на растяжку, и меланхолично поглаживает ему шею мягкой щеткой.
— Что я могу против толпы безумцев, перевозбужденных от крови и безнаказанности? — отчаянно заломила руки сильфа.
— Какая прелесть! — не смогла удержаться я от восторга. Все же я — весьма традиционно воспитанная девушка, и ценю изумруды гораздо выше шумяще-гремящих подвесок, купленных за пару медяков на рыночной площади. — Признайся честно, ты подбирал их под цвет своих новых глаз? Ах, нет, конечно: это цвет своих глаз ты подбирал под это колье! — промолчать о его новой внешности просто не получилось.
— И она же еще и недовольна, — театрально всплескивает он руками. — Сама ж хотела — не то черного коня, не то черного человека, на коня похожего, не то черного колдуна, похожего на человека. Так все для тебя, Роззи, — еще один широкий театральный жест. — Хвост отращивать, уж извини, не стал. Но кто может быть ближе к коню, чем влюбленный в свою работу конюх?