— Захочешь — найдет, — неопределенно пожал он плечами.
В этом странном месте, где форма перестала быть неизменной, все ощущения и эмоции обострились до необычайности, я казалась себе одним оголенным нервом, легчайшее прикосновение доводило до исступления, я теряла сознание, не выдерживая всплесков страсти. Но, стоило мне очнуться, и мы продолжали — Лис продолжал, и я вновь тонула в водовороте сладострастия, не желающая и неспособная остановиться…
— Вы извращенец, вам говорили? — хрипло выдавливаю, осознав, на что он так поэтично любуется.
— Все потом, моя Роззи, нам просто дойти до кареты.
— И как я должен это понимать? — старательно сдерживая гнев, обратился он к монаху. Все же герцог привык, что двери перед ним открываются. Любые двери, даже те, что вроде как, не должны. Но право войти в эту дверь он имеет еще от рождения. И этим правом он пользовался неоднократно — и безусым юнцом во время торжественного посвящения, и будучи уже начальником Сыска — куда менее торжественно, но с куда большей пользой для дела. Теперь же…
— Да мы… Это, собственно, моя жена. Это ее наследство, и она взяла с меня слово… Я даже не играл на него никогда… до этого раза. Сам не знаю, как так вышло, а когда… В общем, она даже разговаривать со мной перестала. А ведь вы правы, даже став женой такого богатого человека, моей Рози лучше иметь что-нибудь свое… Тем более, у него-то точно хватит денег на ремонт.