Я бросилась к потайному ходу, открыла его и залезла внутрь, молясь, чтобы проем успел закрыться прежде, чем тот человек зайдет. Проход закрылся, а я прижалась к стене. Но почти ничего не услышала. Стены здесь были толще, чем у батюшкиного кабинета.
— Я планировала, что меня кто-нибудь здесь съест.
— Тогда пошутил бы наагасах, — заметила я. — О Лядащем лесе Тешше сказал он, а не я.
Она улыбнулась как-то по-особенному тепло и отрицательно качнула головой.
А наагасах знал так много, что рядом с ним я чувствовала себя бесконечно глупой и наивной. Один раз, будучи в зверином обличье, я сбежала от наагасаха на одном из привалов. Продравшись сквозь кусты, я оказалась на берегу стремительного, довольно широкого горного ручья. Там как раз находились три нага, которые решили смыть с себя дорожную пыль. Они-то и вернули меня мужу. Так вот, среди них один успел почти полностью раздеться. На нем остался только странный кусок ткани, который на манер юбки очень плотно облегал ту часть хвоста, что была ниже пупка. У мужа я такой детали гардероба не видела. Мне стало любопытно, и я решила спросить об этом Аршавеше.
— Где вы? — спросила я. — Я не вижу никого.