Я сильно утомилась, поэтому совсем не возражала, когда наагасах притянул меня на свою грудь. Лишь слегка поворочалась, принимая удобное положение, и со вздохом закрыла глаза.
Мы бросились к окнам. По дороге и правда поднимались клубы пыли. Можно даже различить силуэты всадников. На улице тем временем появились мачеха с герцогиней, сестры и герцогские сыновья. За воротами на дороге все четче вырисовывались ехавшие: большая золоченая красная карета и всадники, не меньше двадцати человек. Вскоре до нас стали доноситься и звуки: топот копыт и ржание лошадей. Наездники поблескивали легкими панцирями.
Наагасах и наагариш отнеслись друг к другу одинаково: напряженно и не очень дружелюбно. Они словно нападения ожидали. Ничего обидного или лишнего из их уст не прозвучало, но меня не покидало ощущение, что вот-вот сейчас они не выдержат и бросятся друг на друга. Под конец бессмысленной беседы, которую я из-за напряжения даже не запомнила, обратила внимание, что неосознанно схватила наагасаха за руки и держала его ладони у себя на животе. Немного успокоилась, когда увидела, что Сина держит левую руку своего мужа обеими ладонями у себя на коленях. Значит, не одна я переживаю.
— Таюна, выбирай, — подбодрил меня учитель.
Мы все дальше углублялись в парк. Смысл прогулки от меня ускользал. Чего хочет наагасах, я не понимала.
— Ссеа, — наагасах отрицательно мотнул головой. — Наагасахиаа Таюна, шейри шаоделеши.