По дороге госпожа Нориш объяснила мне, что город делится на несколько зон. Все они четко друг от друга отделены. Сейчас мы направляемся в торговую зону. Она располагается вне стен города, но тоже окружена защитной стеной. Связано это с тем, что таким образом пытались обезопасить город от проникновения незапланированных чужаков. Поэтому торговцы собирались только в одном месте. В город они пропускались только по особому разрешению.
Дверь приоткрылась, и образовавшийся проем просунулась голова Дарильи. Вот кого видеть совсем не хотелось. Она покрутила шеей и неожиданно с восторгом уставилась на меня.
Я зацепилась ногой за ветку и упала лицом вниз. Хотела встать, но передумала. Просто перевернулась на спину. Над головой качались ветки, на них развевались рваные нити паутины. На одной, как маятник, раскачивался паук. Кое-где под листьями можно было различить зеленые завязи ягод. Душный, под плотной сенью деревьев, воздух пах прелой листвой, влажной землей и залежалыми грибами, которые водились здесь в изобилии, но никто их не собирал. Запах был уютным, успокаивающим. Что-то в нем было утешающее. Картинка перед глазами расплылась, и я опять заплакала. Тихо и беззвучно, но от этого не менее горько.
Такое выражение обычно появляется у детей, когда они силятся что-то понять, но не могут.
Но эти воображаемые картины навели меня на мысль, что, несмотря настолько неприличных ситуаций, что произошли между мной и наагасахом, он ни разу меня не поцеловал. Не буду врать, что меня расстраивает этот факт, но он никак не сходился со словами, которые когда-то сказала мачеха мне и моим сестрам. Всем мужчинам нужно от женщины только одно. Это "одно" они стараются получить как можно скорее. Но женщина не должна этого допустить до свадьбы.
Лицо мачехи побелело как полотно, челюсти плотно сжались. Кончились годы терпения, получи, что вырастила.