Первой её интерес к нашим персонам заметила Сильфея.
– Уши у меня есть, пигмеи не всё отрезали и выжгли, – криво усмехнулась собеседница. Вилка в её руке задрожала и опустилась вниз, в тарелку с большей силой, чем следовало, отчего посуда негромко скрипнула, хрустнула и лопнула пополам. – Гадство.
– Да голос твой знаком, а где слышал – не вспомню никак. Вот бы мне лицо увидеть, а?
Под «всё» подразумевались шесть кабаньих туш и десяток толстых жердей или тонких брёвнышек в пять метров длиной, которые привязывали лианами за плотом и буксировали до острова. Так я перевозил шпангоут с корабельного остова совсем недавно, сравнительно недавно.
– Очнутся, никуда не денутся. Вряд ли пигмеям нужны бесчувственные тела без проблеска разума, они же их как батарейки применяют, болью от пыток.
– Хватает. Примерно каждый двадцатый, если брать среднее число.