Проклиная всё на свете, я до самого вечера что-то мыл, другое стирал, третье раскладывал для просушки. Тряпки разложил на пляже, придавив камнями, чтобы не унесло бризом. Теперь пляж очень сильно напоминал земной: куча всевозможных вещей, покрывала-одеяла, кровати. Только людей не хватало.
Тишку я уже видел. Машей оказалась двадцатидвухлетняя высокая худая девушка с короткими каштановыми волосами и карими глазами. Сейчас после лишений она выглядела старше и не вызывала ни капли интереса, как женщина. Хотя грудь у неё неплохая (это после похудания, представляю, какая она у неё месяц назад была – троечка с плюсом, не меньше), ножки ровные и осанка, как у гимнастки.
– Да, – широко улыбнулся Федот, – против картечи и залпа строем местные не катят.
– Прям как в армии, – сообщил я Федьке, когда он отошёл от тренирующихся к мешкам и сумкам, сваленным метрах в десяти от истоптанной площадки.
– Знали бы – рассказали, – ответил я. – В нашем отряде иных нет, все в лагере остались. Всего два человека и одна из них травница. Мы же простая разведка, вот про вас узнали и сразу на помощь пошли.
Плюс получил большую палатку в виде шатра с двойными стенками, окошком и тамбуром, размером с простую туристическую палатку на двоих.