– Они мертвы? – на ухо произнёс Медведь, подошедший ко мне.
Но судьба нас хранила. Передохнув несколько минут, которые стали для меня самыми долгими и кошмарными за всю прожитую жизнь (даже, скорее, две жизни), пигмеи занесли носилки в строение. Внутри стояло огромное каменное кольцо диаметром под три метра, покрытое крупными рисунками – рунами, иероглифами или чем-то похожим, я не разбираюсь в этом, потому и не мог определить их принадлежность.
– Да тут благодаря тикерам ещё и не то можно делать! – возразил ему Федька.
– …восемнадцать Аш-Эм, – перебил он меня. – Я в курсе, уже позвонили. Давайте ваши накладные и ожидайте.
Половина не могла держаться на ногах, остальные с трудом передвигались, качаясь, словно пьяные. Среди них выделялась одна женщина со страшно обезображенной головой: чудовищный шрам на пол-лица, от нижнего века до челюсти и десяток плохо заживших ран на голове, как если бы ей головнёй сжигали волосы, которых, к слову, практически не осталось. Она едва держалась на ногах, но увидев нас с Федькой, пятёркой охранников и воздушным иным, хромающей скособоченной походкой направилась к нам.
– Я их кастрировал? – нахмурился я, потом широко улыбнулся. – Значит, я их кастрировал!