С пробуждением ко мне пришла нудная головная боль и лёгкая тошнота, словно я переел сладкого.
За десять минут, что нам дали пигмеи на самостоятельность, наш отряд увеличился ещё на семь человек, из которых были две девушки чуть старше двадцати лет. Разбитные девахи с татуировками, в ботинках, плотных штанах и футболках, взгляды злые, а в руках у каждой уже по булыжнику. Эти не «анны каренины», под поезд в порыве чувств бросаться не будут, скорее, столкнут туда обидчиков, вызвавших у них депрессию, а перед этим ещё хорошенько попляшут на их рёбрах. А потом перед нами оказалась толпа пигмеев с духовыми ружьями и копьями. Много, человек пятнадцать. Парочка из них красовалась масками на лице и животе.
– Ага, в мотоциклетной… мм, – он попытался приподняться и тут же осел обратно в грязь. – Нога, блин.
– Зверь какой-то. Страшно так: у-ы-р-р, у-ы-р-р! – попыталась она изобразить что-то, при этом держась за меня обеими руками и не собираясь отпускать.
Я встал с камня, который использовал вместо стула, отряхнул штаны, посмотрел на сидящих рядом людей сверху вниз и сел обратно.
Стрелец прикрыл полку и запальное отверстие указательным и средним пальцами левой руки, после чего несильно подул на фитиль, с которого сорвались несколько искр.