— Да, по одному комплекту нам в ателье подогнали, сменные позже будут. Надеюсь, на это время хватит.
— Вот это нюх! — переглядываемся мы с Бариновым. — Борьку там тоже позовите, пусть закроет кабинет на десять минут. Сока ему нйльем.
На похороны, несмотря на внутреннее неприятие, я сходил. Потолкался среди народа, послушал речи, плач, перебросился парой слов со знакомыми, которыми постепенно оброс. Еще повстречал кучу одноклассников и соучеников из параллельных потоков, пришедших с родителями, но к тому же Сереге пробиваться не стал — он, в отличие от нас, вместе с семьей держался в ВИП-тусовке. Пожалуй, именно здесь я впервые оценил, в какой круг стал вхож: простых людей на похоронах хватало, но если между титулованными и простыми прослеживалась незримая черта, то между клановыми и остальными зияла пропасть.
— А когда он ею рисковал? В особняке? Об этом мы только с его слов знаем. При штурме — так вы сами все видели, опасность минимальной для них была. И, кстати, здесь они сами себя переиграли — о такой дыре в защите МБК вряд ли простые пилоты могли знать. Я, например, не знал.
— А как же! Прям как в детстве сказку слушаю.
— Вообще не они, сейчас полюбуешься кто. Те четверо пока на другой квартире устраиваются, ждут, когда остальные домой отчалят. Славка, акробат хренов, в форточку им жучок прилепил, Леха говорит — думал, у него сердце остановится, как тот по балконам перебирался, ладно еще мог его своим ветром подстраховать. Так что эти у нас под колпаком. Остальные «фаворитские» съезжаются на старую квартиру, утром чуть свет собираются дружно в Москву, их наши ребята тоже контролируют.