Страшно засвербело рассказать, что мой расчет на их поддержку строится не на родственных чувствах, а на открытиях Бушарина, поделиться, как собираюсь нагибать папашу в финансовом плане… но понимаю, что этот зуд — не мой, так что удается сдержать себя. Но порыв, видимо, не остается незамеченным, потому что император опять весело переглядывается с Милославским.
— А это не опасно? После выпитого? — осторожно спрашивает мужчина.
— Учись, студент! Вишь, их благородие — со всем уважением, а ты! — вышла к нам моя поднадзорная. — Здрасьте, благородие! А денюжек сегодня скоко дашь?
— Маша?! — Княжна, конечно, любила состроить передо мной великосветскую деву, а я ей периодически подыгрывал, но не считал наши пикировки чем-то большим чем дружеский разговор.
— Ну я, конечно, не знаток китайских церемоний, но уж крестьянку от аристократки отличить смогу и без твоих талантов.
— Второе звено останется на базе. Или поднимется в воздух с задержкой. Сколько тебе надо времени? — в лоб спросил Шаман, понимая, что у меня уже есть план.