— Скажем так — бессмысленной тяги к убийствам я в тебе не замечал. Тот же Иван Иванович Гавриленков, насколько я знаю, до сих пор живет и процветает. Про Осмолкина тоже молчу, а он, по моим представлениям, уже пару жизней в долг живет. И почему-то уверен, что это не единственные твои здравствующие враги.
— Если бы да кабы… Не люблю сослагательное наклонение.
«Его не взяли, так что я координирую тут все».
Вопреки Борькиным опасениям, Ярцев-старший его звонку обрадовался. Я хоть и видел пару раз запомнившегося мне по экзаменам Дмитрия Петровича неподалеку от нашего обиталища, но, думаю, доклады подчиненного не заменят личного общения с сыном. Что бы парень ни думал, а отец его любит, хоть, видимо, и не умеет эту любовь выразить.
— Егор! Еще раз говорю: мы только насчет выпиливания пошутили, все остальное — чистая правда! На, сам почитай! — Земеля достает из ящика стола книгу и открывает заложенную страницу, где действительно описывается рассказанный случай. По мере чтения желание смеяться у меня пропадает начисто. Пробежав текст по диагонали, откладываю увесистый том — позже изучу внимательно. В свете полученной информации переосмыслить придется многое.
— Прослежу, конечно, — с лукавой улыбкой, обращенной к дочери, ответила княгиня.