- Это рай! – расплывшись в широкой улыбке, выдал он. – Товарищ хозяин, мы взяли нереально много трофеев. Пять миллионов баррелей нефти, тысячи тонн драгоценных металлов. Оружия столько, что можно устроить войну, а три сотни ядерных бомб – это вообще сказка. Ещё неплохо было бы захватить военный корабль, чтобы в последующем переоборудовать его в автоматизированную яхту, а лучше сразу несколько штук.
- Девушка, нам две... Нет, три больших пиццы: Бруклин, Стейк Хаус и Кобаса. Ещё четыре кружки разливного пива и девушке шоколадный коктейль.
Через пятнадцать минут пешей прогулки я оказался на улице Грисби-роуд, где неподалёку друг от друга завлекали посетителей сразу четыре ресторана. Два из них предлагали мексиканскую кухню, которую я пока ещё никогда не пробовал. Следующий ресторан предлагал итальянскую кухню. Ну и первым в ряду был бар – белое одноэтажное строение, на котором висела большая круглая вывеска черного цвета, на которой золотыми буквами было написано: «Дом Уотсона из Эля. С 197..». Последняя цифра была затёрта, поэтому было не понятно с семьдесят какого года работает этот бар, но название заманчивое. А ещё на зелёной двухскатной крыше огромными белыми буквами было написано: «ПАБ». Ошибиться сложно, даже если будешь пьяным, то сразу видишь и понимаешь, вот то место, куда надо зайти.
Детских домов в Австралии нет, поэтому детей без родителей немедленно направляют на усыновление. Причем желающих усыновить чужого ребенка, как правило, огромное количество, как минимум потому, что за такого ребёнка платят пособие в размере 500 долларов в месяц. А те дети, кто пока не усыновлен, живут во временных приемных семьях.
Уже на следующий день за завтраком окинул девушек старших курсов со всех факультетов оценивающим взором. Первыми на очереди шли семикурсницы, поскольку их проще всего затащить в постель, или что вернее, они сами затащат в постель меня, главное не сопротивляться.
- Бог с ними, или против них. Я ещё много песен знаю, давай продолжим.