Станция превратилась в кладбище несколько часов назад, но фельдшер искренне жалел, что не ушёл позавчера с Порфирьевым или с командами активистов. Так бы уже умер где-нибудь в развалинах, и ему не пришлось быть свидетелем творившегося здесь жуткого кошмара. Три с лишним тысячи человек умирали медленно и мучительно. Сначала из-за обилия разожженных костров станцию очень быстро затянуло угарным дымом, который не успевал выходить через распахнутые гермоворота. Дети и родители, обитавшие в вагонах, получили отравление первыми. Многие взрослые, пытаясь выбраться, теряли сознание прямо на ходу, роняя детей и падая. Кто-то запоздало пытался тушить костры, кто-то пытался выбегать на эскалатор в надежде найти глоток воздуха, но там дыма было ещё больше, и люди умирали, корчась на резиновых ступенях. Какая-то часть обитателей спрыгнула с платформы на залитые льдом пути, оказываясь ниже уровня задымления. Там ещё было, чем дышать, и это спасло какую-то часть несчастных, в том числе фельдшера.