До самого выхода Антон просидел возле трупа дочурки, не проронив ни слова. Он не притронулся к еде и проигнорировал флягу с водой, которую Дилара попыталась поднести к его губам. Давиду действительно стало лучше, он выспался и выглядел нормально, необходимость заботы о ребёнке вывела из ступора жену, но сам Овечкин зашевелился только тогда, когда все начали собираться в путь. Он взял протянутые Порфирьевым капсулу антирада и гермошлем, принял препарат и загерметизировался. Затем поднял сверток с телом Амины и покинул палатку. Пока военные сворачивали базу, он отошёл от всех на несколько шагов и руками разрыл в заснеженных грязью обломках небольшую ямку. Овечкин осторожно уложил туда детский трупик и принялся закладывать его обломками. Сложив подобие надгробия, он попытался сделать погребальный крест, но не смог найти ничего подходящего. Пришлось оставить всё так, как есть, и несколько минут Антон стоял перед холмиком, глядя, как нехитрую могилку засыпает грязно-серыми хлопьями снегопада.