– Это лучевая болезнь средней тяжести, – ответила педиатр. – Её крайний верхний предел.
– Они преодолели нашу систему шифрования? – уточнил Порфирьев. – Радиоканалы взломаны? Вы проводили сканирование эфира? На каких частотах они поддерживают связь? Если это роботы, то они должны обмениваться данными со спутниками.
– Я должен с ним поговорить! – Антон рванулся вперед, но Дилара немедленно его остановила.
– Все залезайте в кузов, – велел Петрович. – Места там мало, а ещё мы туда загрузили аккумуляторы с грузовиков, и его стало ещё меньше. Заодно разберётесь, как всем там поместиться. Стёкла в окнах не повыдавливайте! И не забудьте оставить место под ящик с палаткой! Остальное сложим в короба внешней подвески, вдоль бортов есть такие… под инструмент предназначены, только инструмента нет, его забрали до нас. Зато есть плюс: кузов отапливается, если хорошенько задраиться, так что если аккумулятор от перегруза быстро садиться не будет, то включим отопление. Сильно не согреет, но до пары градусов выше ноля обеспечить можно.
Антон рванулся в зал и увидел на экране знакомое изображение комментатора российской службы новостей.
– И нам, пожалуйста! – Антон постарался придать своему голосу как можно большую болезненность, чтобы вызвать у жлоба угрызения совести. Он не требует от Порфирьева накормить всех страждущих, но с ним и с женой он должен поделиться. Хотя бы потому, что они в немалой мере являлись для него и работодателями, и коллегами по работе, а теперь являются коллегами по несчастью.