– Тебе лучше не знать, – буркнул Порфирьев, разворачиваясь к изможденным людям, жмущимся друг к другу позади облаченных в скафандры фигур. – Уходим! Спускаемся к подножию воронки, она защитит нас от пожара.
– Я главный инженер станции! Меня назначил капитан Абдуллаев! Это я починил водоотводящее оборудование! Я требую встречи с Абдуллаевым!
– Нет, – покачал головой Порфирьев. – Хранилище небольшое, видимо, только для персонала. Его выпотрошили подчистую. Вынесли всё, кроме одного ящика с антирадом. Его уронили в процессе разгрузки, он разбился, упаковки с препаратом разлетелись, собирать никто не стал. Видимо, им хватило остального. Мы подобрали всё, что не высыпалось из ящика, остальное я брать не решился. Антирадиационных скафандров нет, всё забрали. Есть десяток старых эмчээсовских, точно таких же, как ваши из метро.
Подруга послушно выполняла указания, и по экрану поползла знакомая картина засыпанных пылью лесных обломков. Нервозность Светланы снизилась, и она внимательно оглядывала окрестности, всматриваясь в каждый кусок бетона, сохранившийся на месте дачного посёлка.
– Давид! Я же запретил тебе пользоваться такими выражениями! – Антон заспешил к сыну, но невольно остановился на пороге, увидев сменившее детский сериал новостное включение.
– Как уже было сказано, – произнесла Кристина, многозначительно глядя на Порфирьева, – особого выбора у нас нет.