Это не было похоже на шепот Бездны, исходящий словно из сотен голодных звериных глоток. Этот голос был один. Тихий, слабый, но уже пробирающий до костей.
А потом сознание прояснилось. Как будто щелкнул рубильник. И посреди темноты, в которой я была все это время, появилась ярко-зеленая надпись на черном фоне в серебристой рамке, стилизованной под виноградные лозы.
Энцио стоял за линией обороны, ближе к палаткам лекарей. Резким взмахом он стряхнул с белоснежного клинка кровь и отточенным движением загнал его в висящие на поясе ножны.
Сайласс, серьезно, сделай что-нибудь с этим! Если совсем убрать не получается, то хоть яркость поубавь!
Хм, а ведь извращенка давно не балована… Ладно, это все потом.
Нора оказалась длинной и извилистой, а ее округлые стенки были измазаны каким-то дерьмом, пахнущим как штаны бомжа, которые он носил не снимая несколько недель, но потом, извозив в луже помоев местной столовки, решил наконец от них избавиться, выкинув в канализационный люк. Но, пожалуй, даже больше запаха меня раздражало нытье Сайласса, который начинал визгливо хныкать и причитать каждый раз, когда я случайно задевал им стенку, пол или потолок.