Холодные маленькие ручки обхватывают шею. Они обжигают, словно касания самой пустоты. Огрызок худосочного тельца прижимается к моей груди, заливая черной кровью бедра и ноги. Исходящий от нее холод пробирает до самого сердца, а сладковатый смрад разложения кружит голову и не дает дышать.
— Пиво, — пробормотал он, делая большой жадный глоток. — Чую, справочная служба тоже сегодня получит нагоняй.
Вновь вынув клинок, я его кончиком аккуратно подцепил и откинул крышку. Осторожно заглянул внутрь.
— Да, уже скоро, — тут же подобралась и посерьезнела арахна. — Готова, напарница?
— Гррр, — рычание раздалось вместе с резанувшим нервы чувством опасности.
Первое лето я провела на берегу того ручья. Правда, пришлось отползти чуть в сторону, чтобы меня не затоптали или не съели приходящие на водопой животные. Я пустила корни под защитой какого-то колючего куста и, в общем-то, в спокойной меланхолии проводила свои дни и ночи.