Даже Горыне, мало сведущему в хитросплетениях имперской политики, становилось ясно, что с прежней вольницей старых родов или уже покончено, или будет покончено в ближайшем времени. В конце концов, лучше иметь на службе две сотни верных середнячков, чем одного выдающегося предателя.
Никифор, подошедший чуть раньше, в празднике не участвовал, а сидел в тени под раскидистой вишней и спокойно смотрел на суетящихся вокруг деревенских жителей и воинов князя. К нему и подсел Горыня.
– Тащи там… закуски, выпить чего… ну, сам сообрази.
– Мы обсуждаем вот этого интересного юношу, – продолжила разговор первая девушка. – Я назвала его новиком из небогатой семьи, следующим проездом через столицу, возможно, по ранению. И представляешь, он утверждает, что всё это неправда!
– Сим указом государя нашего Михайло Третьего, от двенадцатого июля семь тысяч триста пятьдесят восьмого года, оглашается достоинство дружинника Перуновой сотни Медведевской Горыни Сосновского, как сына князя Стародубского, с присвоением ему родового знака Кречета, дарованного Ростиславу Мстиславовичу Смоленскому как основателю рода. В присутствии головы губернского дворянства и служилого сословия, главы особой канцелярии Костромской губернии, князя Волконского, свидетельствую печать канцелярии государя Михайло Третьего и собственноручную подпись, а тако же знак тайный личного письмоводителя государя.
– Чем простите? – Капитан заинтересованно поднял взгляд.