– Горыня, жив! – Дубыня легко поднял десятника с земли и обнял так, что покорёженные пластины доспеха жалобно скрипнули.
– О! Обед! – воскликнул он с улыбкой, увидев сервированный стол. – Очень кстати. А то за этой беготнёй и помрёшь голодным.
– Чарку водки артиллеристам! А тому, кто стрелял, гривну от меня!
– Кропоткин, ладно. Там ещё много кто побывал. – Горыня усмехнулся, вспоминая явление Бенкендорфа и Васильчикова, вошедших в самый разгар импровизированного концерта. Горыня с девушками уже разучил несколько песен того мира, и они как раз выпевали многоголосием «Прекрасное далёко», когда два высших сановника империи тихо, словно мышки, вошли и присели в задних рядах.
Новый воздухолёт Первой московской фабрики, получивший название «Богатырь», отличается большими размерами – сто пятьдесят саженей в длину и отменной мощью, позволяющей поднять и переместить на расстояние в тысячу вёрст две тысячи пудов груза, что позволит ему стать незаменимым помощником в строительстве Трансазиатской железной дороги, которую уже подвели к Казани, где завершается строительство огромного моста.
– Да, как всё круто завертелось. – Стародубский задумчиво посмотрел в потолок. – А невесту-то нашёл, или мне поискать?