Горыня присутствовал на этом событии как советник государя, а посему сидел в непосредственной близости от Михайло III и его семьи.
Горыня сразу же встал и, отодвинув стул, помог девушке сесть, после чего вновь занял своё место.
Вокруг костра, взметнувшего пламя выше деревьев, кружился всё набирающий силы хоровод. Огоньки, висевшие в воздухе, потянулись к центру поляны, вытягиваясь в разноцветные гирлянды, скользящие затейливыми путями, а светлячки, собравшиеся плотным кольцом вокруг танцующих девушек, тоже пульсировали в ровном ритме, словно задавая такт.
– А я здесь больше полусотни лет, – разоткровенничался Дмитрий Николаевич и вздохнул. – Временами так тяжело было, что и представить себе не можешь. Ничего не было. Станки – полное убожество, измерительного инструмента нет, да и системы мер – тоже. Куда ни сунешься, везде дырка. Ладно, хоть в отпрыска именитого рода попал.
– Нет. Всё уже решено Родовой Правдой. Тебе треть от казны да всё оружие, что с бандитов добыл. Да рухлядью мягкой половина. За Чёрного тебе по листу розыскному десять гривен да за ведьму двадцать. А остальные по гривне – всего сорок пять. Ещё за упыря двадцать гривен, но из них половину общине. Оружие у тебя выкупят ещё за сто гривен, хоть и дёшево, но не торгуйся. Этот прибыток дружине пойдёт. Да не в казну, а в братину.
– Шеф Стрелково-артиллерийской части – великий князь Константин, мужчина богатырских пропорций и большой силы. Думаю, дать ему пинка – весьма нетривиальная задача, – засомневался, отсмеявшись, полковник из генштаба.