Мэлор сидел на краю больничной койки, размышляя над «Гаримпажэм». Странное бессмысленное слово — «Гаримпаж». Оно висело посреди палаты витиеватыми загогулинами и не давало покоя. Внезапно слово дрогнуло, звонко треснуло и развалилось на две части: «Горим! Пожар!». Внутри стало беспокойно. Что-то острое прочертило в груди глубокую царапину и проявилось во рту кислым привкусом. Мэлор лег в кровать, укутавшись одеялом с головой. Полежал несколько минут — беспокойство не проходило. Скрипнув открылась палатная дверь.