В Бате Джеймса Монмута ждал первый неприятный сюрприз.
Секретарь кивнул, поспешно записывая за царевной.
Алексей Алексеевич знал единственную причину, по которой Софья могла считать себя виноватой. Сам он, кстати, сестру не ругал даже в мыслях.
– Да кто б спорил. Илона Зриньи, кстати, тоже в тягости.
– А если сдать Крым туркам, как пишет Иван…
Людвиг чуть успокоился. Это все объясняло: и легкий, едва уловимый акцент, и внешность, и налет чего-то чуждого. Под тяжкой лапой Людовика Нидерланды стонали – и люди бежали оттуда. В том числе и в Вену.