И даже в кабинете не вышел из роли, пока Илона не бросила резким жестом на стол письмо. Глухо застучали, посыпались изумруды, собранные небрежной рукой.
Софья насмешливо фыркнула. Оный Соковнин, Федор Прокофьевич, давно у нее как бельмо на глазу был. После Матвеева. Щуку-то съели, да зубы остались. Если его брат, Алексей Прокофьевич, отторжения не вызывал – пусть не гений, но и не подлец, – то Федор…
Надо, надо грызть Карла следующие… дцать лет до полного проедания всей Швеции. Чтобы не расслаблялся. А то дай таким спокойствие и экономическую стабильность – через год войну получишь. Да еще французы подстрекать будут, этим вообще договор поперек горла. Англичане… У тех всегда свои интересы.
Шведский посол поклонился, стараясь по возможности сохранить достоинство. Воевать на два фронта шведы и верно не в состоянии. Договариваться – только это и остается.
Сама Софья могла сказать примерно с десяток предложений на китайском. Например, это. Могла кое-что понять, но разговаривать свободно?
– Надо подумать. Иголки под ногти у тебя остались?