Пробка наконец вылетела, и я сразу сделала глоток. Зелье было горьким до невозможности, захотелось его сразу выплюнуть и полоскать рот, пока малейший привкус не исчезнет. Но зато в голове прояснилось, стало намного легче, исчезли навязчивые мысли о Рудольфе и Николасе. Но все же не полностью – они продолжали шевелиться на заднем плане, едва заметные, но не уходящие совсем. Браслет недовольно покрутился на руке. Мне почему-то подумалось, будь на его месте человек, он бы сейчас пытался проковырять панцирь, созданный зельем против артефакта, проковырять, чтобы как следует наказать меня за самоуправство.