Мы распрощались у магазина, я зашла туда и оглянулась. Николас уходил вниз по улице. Прямой, подтянутый, привлекающий внимание встречных инорит. Мне было жаль его, но жалость – это не то чувство, в котором он нуждался. А больше я ему ничего не могла дать. И мне это казалось ужасно неправильным и несправедливым.
– Штеффи, не обижайся, – мягко сказал Руди. – Я не могу пока рассказать. Не потому, что ты посторонняя, а потому, что ты – это ты. Но скоро, совсем скоро, все изменится. А пока постарайся мне просто поверить и не обижаться.
– Конечно, – уверенно ответила она, – мы же друг друга любим. Значит, он будет счастлив только со мной. Они это непременно поймут, я уверена.
– Издеваешься? – Рудольф оторвался от созерцания моего украшения и посмотрел на напарника.
– В самом деле? – я сделала вид, что ужасно удивлена.
– Где?! – мне показалось, что я ослышалась.