– Вот на допросе так и скажешь, – недовольно заметил Рудольф. – За что ему отвечать? За труп человека, который много чего знал про то, кто в их Академии тоже сидит на этих зельях. А трупы допросить не всегда удается, в отличие от живого преступника.
Договаривать она не стала, но и так было понятно – в иноре, на котором нет военного мундира, а есть алхимические пятна, она ничего положительного найти не могла, да и не очень хотела.
– У него не получилось, – Регина грудью встала на защиту избранника соседки. – Он замотался и забыл, а вспомнил, только когда уже уехал. А друзья-то тоже все с ним – попросить некого. Вот он и написал Монике… Ой, от него такое красивое письмо было, – восторженно выделила подруга самое главное для нее, – такое романтичное. Мы вместе читали, – гордо добавила она. – А тебе Николас ничего не написал? Он же целую неделю тебя не видел.
– Разве что, – фыркнула я. – Зайдешь сегодня к нам? Тетя Маргарета соскучилась.
– Я в воскресенье ближе к вечеру забегу, – торопливо сказала Регина. – Мы в обед вернемся, и я сразу к вам.
– Понимаете, Николас, – я попыталась облечь в слова свои чувства, получалось плохо, – я его всегда ощущаю немного чужим, а тетю и Регину – нет. Но что мы все обо мне? А для вас кто настолько дорог?