– Штефани, вам нужно просто принять неизбежное, как приняла его когда-то я, – сказала леди Лоренц, обращаясь ко мне, но ответ предназначался и моему отцу. – Теперь ничего не изменить и не исправить. К сожалению, Николас не знал о ментальном воздействии, лишь о защитном, поэтому и активировал.
– А ведь в самом деле, – удивилась я. – И фамилии, и курс, и то, что инора Схимли нас хвалила, – он все это сказал.
– А что вы хотели увидеть? – довольно жестко спросил он. – Я так понимаю, отвечали вы не мне.
– Мне кажется, об этом рано говорить, – заметила я, имея в виду, что отношения Моники и Вернера могут прогореть так же быстро, как и вспыхнули.
– А мы на что? – Рудольф подошел ко мне и внимательно осмотрел. – Сидим, пишем. Нет, вваливается герой, и все! Годовая работа насмарку. Нам Раске живой нужен был, придурок, он в вашей Академии еще кому-то зелье продавал.
– Ты же понимаешь, что у вас с ним ничего быть не может? – попыталась вернуть ее я на землю.