Вернер посмотрел с ненавистью почему-то на меня и запустил сразу пять метательных ножей. Мне казалось, я почувствовала, как они входят в мое тело. Но боли не было, а ножи со стуком свалились на пол. Браслет покалывал, сигнализируя об опасности и о том, что отсюда надо уходить. Но даже если бы я могла идти, мне бы не позволили. Тело Марты так и не нашли. Не найдут и мое.
– Извините, мне следовало поговорить со Штефани наедине, чтобы вас не беспокоить.
– Я думала, ты не видела, – ответила я, пытаясь оттянуть момент объяснения. – Ты же не спускалась со мной.
– Не знаю. Но очень похоже, что нет. Странно, он так много знает и рассказывает так интересно.
Он нахмурился. Мой отказ ему не понравился. Он опять оттянул тугой ворот и огляделся: боялся показаться жадным в чужих глазах, если его спутница будет сидеть только с чашкой чая. Меня позабавило, насколько он зависел от мнения окружающих, но говорить я ничего не стала, он и без того настроен против меня. Поэтому когда он предложил взять для меня пирожное, какое делали только здесь, я не стала возражать. Не стоило лишний раз его злить.
Она позволила себе намек на улыбку, показав, что оценила мою шутку. Но мне было не до шуток. Она это поняла, убрала улыбку и даже немного нахмурилась. Чуть-чуть, чтобы выразить озабоченность, но не дать проявиться морщинкам на лбу.