– Ваше величество, – ответил Кольцов, – так оно и будет. Ждите завтра хорошие новости. Разрешите выполнять?
Стальной баркас снова отошел от его трапа и направился к нам. Когда он оказался от нашей лайбы на расстоянии нескольких десятков футов, я сумел как следует разглядеть его и матросов, которые в нем находились.
Есть такая народная примета: если с самого начала что-то не заладится, то потом уж точно все пойдет наперекосяк. Это я понял, еще когда готовился выйти из своей холостяцкой квартире и, надевая китель, вдруг заметил, что зеркало в прихожей треснуло. Потом, уже внизу, на улице, обшарив карманы брюк, обнаружил, что забыл дома свой талисман, который был со мной во всех походах еще с курсантских времен.
Но оказалось, что все было не так просто, как я поначалу думал. Отдав приказ сдаться и спустить флаги, адмирал Непир ушел с мостика «Бульдога» и застрелился в своей каюте. А французский адмирал Парсевал-Дешен погиб при взрыве «Аустерлица». Следующим по старшинству был бы контр-адмирал Пламридж, но он был тяжело ранен на своем флагмане – «Леопарде», и пребывал в данный момент в лазарете учебного корабля «Смольный».
Добравшись до Або, я, посовещавшись с Карлом, решил не высаживаться в порту, а попробовать дойти до Гангута. Далее можно было рискнуть и за ночь попытаться добраться до Ревеля. А уже оттуда шла прямая дорога до Петербурга.
– Что вы сказали, мсье? – подобострастно спросил Чарторыйский.