То ли от холода, то ли от неудовлетворенного желания меня начало трясти, да так, что зуб на зуб не попадал. Лишь только горели губы, помня поцелуи Аластара, и место у кружевной резинки чулок, куда так долго добиралась его рука.
Будь он моим клиентом, я бы списала все на сладкие обещания. В постели такое случалось часто, но я ведь чувствовала истинные причины и мотивы его поведения.
Несмотря на всю печаль этой реплики, говорила я с улыбкой.
Временами я забывала поесть и, опомнившись лишь поздно вечером, перед рабочей ночью, съедала несколько кусочков фруктов, попавшихся под руку. Так бы и продолжалось, если бы в одно утро хозяйка борделя, пересчитывая деньги, не намекнула, что я стала выглядеть хуже.
Старику нравилось ползать за мной на коленях, целовать носки высоких сапог, облизывать каблуки и называть меня госпожой. Он весело повизгивал, когда я лупила его плеткой, и чем сильнее выходил удар по его дряблой заднице, тем большее удовольствие испытывал клиент. Он разрешал себя унижать и даже больно наступать каблуками на некоторые части своего отвратительного тела. Он хотел, чтобы я позволяла ему балансировать на грани боли и удовольствия, которое было недоступно ему с женой.
– Если вы полный идиот, то так и скажете. Но если в вашей деревянной голове есть хоть капля ума, вы озвучите невинную версию о том, как леди Торани стало плохо и она покинула дом мэра, сказав, что сама доберется до дома тетушки.