Мне было необходимо узнать, что известно Мартину.
– Впустите, конечно, – выдохнула я, убито опуская голову.
Я забрала чайник, круто развернулась на каблуках и неохотно двинулась на кухню. Там так же неторопливо заварила душистый напиток, взяла еще одну чайную пару и вернулась в гостиную. Молча поставила перед гостем предмет, наполнила горячей жидкостью и вернулась к своему креслу.
Мне оставалось лишь кивнуть, но едва оказалась в коридоре, с трудом сдержалась, чтобы не зарыдать прямо здесь и не сползти по стеночке, обнимая и жалея себя.
– Тш-ш, – покачал головой доктор. – Не говори ничего, я и так знаю, о чем ты хочешь сказать… Но, Тори, это выше меня. Я и так максимально стараюсь держаться в рамках дружбы с тобой, но ты не представляешь, как это сложно и больно. Каждый день знать, что ты здесь принимаешь клиентов, вынуждена их касаться, пусть даже не спать с ними, но целовать. Ты даже не представляешь, как я хочу, чтобы ты была подальше от этого места, и одновременно пугаюсь мысли, что ты уедешь от меня далеко. Ты боишься одиночества, не меньше его боюсь и я.
На слух все сказанное Марджери не звучало пугающе, однако информативность зашкаливала. На место опытной старухи придет не менее опытный мужчина, который привык иметь дело не с утонченными девичьими натурами, а с грубыми, а зачастую и сильными самцами, волю которых приходилось ломать, чтобы заставить работать так, как это нужно было владельцу.