Уже перед уходом Виктория оставила на столике мешочек с золотом.
– Именно тетя Люсинда ошиблась с выбором и потеряла дар. Я учла ее грустный опыт.
Зайдя в дом, еще не успев разуться, я вскрыла письмо, чтобы извлечь продолговатое приглашение, выполненное на дорогой черной бумаге золотым тиснением.
– Не надо, – отчего-то испугалась и взмолилась девушка. – Ты ведь не знаешь всего. – Ее голос окончательно упал.
Вот только вся беда была в том, что ревности не было. А вот обида – да. Она ныла где-то глубоко в груди. Я не могла себя представить там, на диване, под ним. Извивающуюся и стонущую. Даже несмотря на тот раз у него дома.
Есть хотелось, но сил даже поднять руку не было.