В сознании у контр-адмирала что-то щёлкнуло, и он вдруг стал спокоен, как система наведения, направляющая боеголовку на цель. Только по краю мелькнула мысль – а ведь дед-то в Севастополе, ещё жив, пока... Внешне же контр-адмирал Ларионов являл собой пример хладнокровия и невозмутимости.
– А у вас есть чувство юмора, ведь при этом вы ещё сказали ему: «Сиди здесь и никуда не уходи». Он и просидел так почти двое суток, пока из Севастополя не прибыла следственная группа и не освободила его. Бедняга грозился написать на вас жалобу в Красный крест за негуманное обращение с пленными. А остальные всё это время ждали следователей, связанные по рукам и ногам. Ну никакого в вас нет уважения к правам сверхчеловеков.
- Зови! – чиркнув спичкой, "лучший друг советских физкультурников" начал раскуривать трубку.
- Спасибо, товарищ Санаев, – Сталин открыл книгу.
- Да хоть Йозеф, всё равно вылазь, – ответил русский, сдобрив, впрочем, свою фразу многоэтажной матерной конструкцией. – Приехали, трамвай дальше не идёт...
- Товарищ Сталин, я говорю по мобильной рации через коммутатор узла связи бригады.