Увы, наше общение длилось недолго. Мне было предписано оставаться в Taganrog΄е; к счастью, греческие монахи, основавшие в этом городке свой монастырь, приютили меня на время ссылки. Здесь я провел долгих полтора года.
– Извини, дружище, в другой раз слетаешь. А сейчас мне надо…
Или все закончится раньше, когда кто-то из подводников не захочет захлебываться в собственной блевотине, и соберет последние силы, и отвернет кремальеру, и засунет подрывной заряд между бронзовыми лопастями пропеллеров…
Андрей отметил, что генералу неприятно выговаривать это слово.
– Издеваешься, да? – обиделся Рогачев. – Глумишься? Но я на самом деле не понимаю, почему генерал с вашим кап-два ведут себя так нерешительно! Современный боевой корабль, техника, оружие – а мы прячемся за горизонтом! Словно в замочную скважину подглядываем… Нет, чтобы показать этим европейским козлам, кто в доме хозяин!
Таким образом, несчастному «Дениз бога» предстоит подвергнуться уже третьему «перепрофилированию» всего за четыре года. Сначала из британского карго-шипа в турецкий углевоз; потом из «турка» в русский авиатендер и, по совместительству, плавучую тюрьму, а теперь вот станет вспомогательным крейсером.