– Какой еще «Морской бык»? – скривился Фомченко.
– Неконкретно… – буркнул Фомченко. – Предположения, догадки… Кофейная гуща, майор!
Баш-чауш оглянулся. Курды, непривычно тихие, присмиревшие, спешились и прятались за гребнем дюны. Мылтыки и пистоли изготовлены к бою, на лицах страх. Курды – природные горцы, они боятся моря, не верят ему. И не торопятся выйти на берег, навстречу неведомому.
– Так что ж, выходит, они до сих пор не знают, что их бросили?
Османы и правда засуетились – их старший, здоровенный дикарь в красной феске, за кушаком которого Ганс с негодованием разглядел свой «люгер», принялся надсадно орать, размахивая саблей. Тут же четверо оборванцев спрыгнули в воду и побежали, увязая в песке, к хижинам, что виднелись неподалеку, за рыбацкими сетями, развешанными на жердях. Пальба в лодке стихла. Турки ждали на палубе, время от времени опасливо заглядывая в люк.