– Какое там – перепутали! – взорвался князь. – На этом корыте, если хотите знать, белая полоса вдоль борта. И пушечные порты!
Курд захохотал от удовольствия, широко разевая черную, щербатую пасть, выхватил из чехла ружье и понесся к соплеменникам, на скаку вопя что-то по-своему. Баш-чауш различал только повторяемое на все лады: «Чикальма! Чикальма!»
– Ну так и докладывай, как есть, без отсебятины! А то: «сбили-сбили»…
Чашка чая обернулась глинтвейном – научный руководитель экспедиции оказался по этой части великим мастером. Мы устроились у новомодного биокамина с большими керамическими кружками обжигающего напитка.
– Иди, работай, – отрезал Дрон. – Вот пропуск и разрешение на вынос. И пожалуйста, не вздумай опаздывать!
В первый раз Эссен свалился в воду, когда втаскивал Велесова на крыло. Вода постепенно прибывала – видимо, кроме пробоин, до которых он сумел дотянуться, были и другие. Лейтенант пытался отчерпывать воду шлемом, но это мало помогло – поднялся ветер, волны стали захлестывать аппарат. Раненый поначалу помогал, но потом затих, привалившись к борту. Кровь сочилась из-под наспех наложенной повязки; Эссен бросил свой Сизифов труд, хотел перевязать заново, но не преуспел – Велесов потерял сознание и теперь страшно хрипел и вздрагивал, словно в приступе судорог. Вода переливалась через край кабины, и лейтенант понял, что ждать больше нельзя.